Полуденная сиеста томилась в теневых кварталах Барселоны.
Туристы суетно Каталонились.
Плавился август.
Невдалеке кипело перегретое посещением летнее море.
Стюард Рикардо Гомез сонно протирал свободный стол размышляя о ногтях. Сальные, от кухни и пота черные кудри иссине сияли святой короной, отражая лучи проникающего сквозь листву бессовестного солнца.
«Заусенец», думал молодящийся католонец.
"Надо зайти к своему парикмахеру Педро".
"Ну надо же, на правой руке."
"Особенно несносно стричь заусенцы на правой руке".
"А может уже и усы отпустить?"
"Ведь всего пару дней и трехдневная небритость станет стильными усами".
"Заусенец. Определенно надо зайти к Педро".
К столику подкатилось семейство. Их общая раздутость и улыбчивость возбудила в голове Гомеза образ смайлов. Два красных смайла побольше и два желтых поменьше. Рикардо, сдерживая издевку, подал им меню на английском. Он встал учтиво рядом раздражаясь от ожидания.
И вот же досада,
вместо того чтобы читать меню,
Смайлы замерли с выражением «Ого!» на лицах,
глазея разом, куда-то вдаль,
за спину Гомезу.
«Ну вот! Застыли! Ненавижу! Из принципа не повернусь» -
- такой была последняя мысль каталонца с заусенцем.
Гулкая черная пыльность пшиком опустошила крону дерева,
оставив за собой 5 обугленных фигур
внутри испепеленного летнего кафе,
затерянного среди,
теперь уже, безстекольных и оплавненных,
каменных кладок Готического квартала Барселоны.